Проблема, пока что, скорее моральная, чем фактическая. Те кадры, что мы видели на неделе конечно впечатляют, но речь пока что о нескольких тысячах сирийцев, капля в море для ЕС.
Однко, волна нестабильности в Африке и Ближнем Востоке лишь набирает силу, и тысячи очень быстро превратятся в миллионы. В Сирии, Ираке и Йемене идёт тяжёлая война. Более половины площади африканского контитента в руках конкурирующих банд боевиков. Переброска беженцев в Европу стало важнейшим бизнесом, в том числе для этих банд. Непрерывно ведётся поиск новых окон.
У европейских силовиков, в рамках нынешней морали, нет средств остановить эту волну. Европейский Союз — слишком большой огород, чтобы закрыть все лазейки, а стрелять европейские либералы не готовы.
Сегодня по всем СМИ фотка арабского ребёнка, утонувшего по пути в Италию. В конце недели ожидаются массовые демонстрации левых, в пользу свободной иммиграции.
Нельзя сказать, что беженцы не интегрируются. Я встречал в Греции, Италии, Швеции и Германии, арабов и негров, которые восприняли местную культуру и европейские ценности настолько, что не признают своих корней. Однако, значительный процент эмигрантов ведут себя по-другому. Особенно молодёжь и, как не странно, второе поколение не готовы меняться под Европу, а наоборот чувствуют некое миссионерское право изменить Европу под себя. В главе ИГИЛ стоят мусульмане 2-го и даже 3-го поколения, отказавшиеся от европейских ценностей, и видящие в Европе лишь законную добычу.
Таким образом, либеральное сообщество поставлено перед абсурдным выбором:
— продолжать пассивное поведение, в результате потеряв свою культуру, экономическую и физическую безопасность, и этнический облик;
— перейти к решительным действиям, опять же поправ свою мораль, и культуру.
Моё мнение, в последующие четверть века ЕС расколется на те страны, которые успеют спохватиться, и защитить себя, и на те, где процесс станет необратим.
Так же, вполне возможно, что в в генерально-историческом процессе такая этническая интервенция принесёт пользу на будущие века. Однако для нынешних европейских обывателей, живущих в «интересное время», это слабое утешение.